Четверг, 20 Февраль 2014 22:53

Беседа 3 На слова: «Внемли себе» (Втор.15:9)

Автор 
Оцените материал
(0 голосов)

Создавший нас Бог дал нам употребление слова, чтобы открывали мы друг другу сердечные совещания, и чтобы каждый из нас, по общительности природы, передавал ближнему свои мысли, как бы из некоторых сокровищниц износя их из таинниц сердца. Если б мы жили, имея душу ничем не покровенную, то могли бы тотчас понимать друг друга, по одним помышлениям. Но поелику мысли производит в нас душа, покрытая завесою, то есть плотию, то для обнаружения сокрытого в глубине нужны слова и именования. Поэтому мысль наша, как скоро получит знаменующий ее звук, перенесясь в слове, как в ладье, и переплыв чрез воздух, от говорящего переходит к слушающему. И если найдет глубокую тишину и безмолвие, то слово укрывается в слухе поучающихся, как в спокойной и безмятежной пристани. Если же в слушателях, подобно жестокой буре, восстанет смятение, – слово, рассеявшись в воздухе, претерпит кораблекрушение.

 

Итак, доставьте сему слову тишину своим молчанием. Может быть, окажется, что и в его грузе есть нечто полезное. Слово истины уловляется с трудом и легко может ускользать от невнимательных. По домостроительству Духа, оно так сжато и кратко, что немногим означает многое, и по сокращенности удобно для удержания в памяти. Ибо совершенство слова, по самой природе его, состоит в том, чтобы своею неясностию не скрывать ему обозначаемого, и чтобы не быть излишним и пустым, без нужды изобилуя речениями. Таково и недавно прочитанное нам из Моисеевых книг слово, которое, конечно, запомнили вы, трудолюбцы, если только по краткости не проскользнуло оно мимо вашего слуха. Изречение же сие есть следующее: «внемли себе: да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония»1) (Втор.15:9).

Мы, человеки, удобопреклонны к грехам, совершаемым мыслию; потому «Создавый на едине сердца» (Пс.32:15) наши, зная, что большая часть греха совершается в стремлении произволения, прежде всего повелел нам иметь чистоту в владычественном души2). Ибо, чем всего чаще и удобнее погрешаем, то и удостоил наибольшего охранения и попечения. Как предусмотрительнейшие врачи заранее приводят в безопасность немощные тела предохранительными предписаниями, так общий Попечитель и истинный Врач душ, что видел в нас наиболее поползновенным ко греху, то и оградил крепчайшими стражами. Ибо действия телесные требуют времени, удобного случая, трудов помощников и прочих пособий; а движения мысли происходят не в продолжение времени, совершаются без труда, составляются без усилий; всякое время для них удобно. Иногда человек важный, величающийся честностию, нося наружно личину целомудрия и нередко даже сидя среди тех, которые ублажают его за добродетель, в невидимом движении сердца уносится мыслию на место греха. Он видит в представлении предмет своих желаний, воображает какую-нибудь неблагопристойную беседу, и вообще, в сокровенной храмине сердца, начертав ясное в себе самом удовольствие, совершает внутренно грех, не имеющий свидетелей и остающийся для всех неизвестным, пока не приидет Тот, Кто открывает «тайная тмы3) и объявляет советы сердечныя»4) (1Кор.4:5). Поэтому блюдись, «да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония». Ибо воззревший на жену, «ко еже вожделети… уже любодействова… в сердце своем» (Мф.5:28); потому что телесные действия имеют много препятствий, а кто грешит произволением, у того грех совершается с быстротою мыслей. Посему, где падение скоро, там дано нам и скорое охранение. Ибо засвидетельствовано: «да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония». Но обратимся лучше к самому началу слова.

Сказано: «внемли себе». Всякое живое существо от устроившего все Бога имеет в себе побуждения к охранению своего собственного состава. И если прилежно станешь изучать, то найдешь, что большая часть бессловесных не учась имеют отвращение от вредного, и опять, по какому-то естественному влечению, стремятся к наслаждению полезным. Потому и нам обучающий нас Бог дал сию великую заповедь, чтобы в пособии разума находили мы то, что у них есть от природы; и чтобы то, что бессловесными делается без размышления, у нас совершалось со вниманием, при непрестанном напряжении рассудка; и чтобы мы были исправными хранителями данных нам от Бога побуждений, бегая греха, как бессловесные избегают ядовитого в снедях, и гонясь за правдою, как и они отыскивают в траве питательное. Поэтому «внемли себе», чтобы мог ты различать вредное от спасительного.

Но поелику внимать можешь двояко: или телесными очами всматриваться в предметы видимые, или умною силою души погружаться в созерцание бесплотного, то, если скажем, что заповедь сия ограничивается действием очей, тотчас обличим ее невозможность. Ибо как человеку всего себя обнять глазом? Глаз не может устремить своего зрения сам на себя; он не досязает до темени, не знает ни хребта, ни лица, ни расположения внутренностей в утробе. Но нечестиво утверждать, что заповеди Духа невозможны. Потому остается разуметь заповедь сию об умственном действовании. Итак, «внемли себе», то есть осмотри себя со всех сторон; для охранения себя содержи неусыпным душевное око. «Посреде сетей минуеши» (Сир.9:18); врагом во многих местах поставлены сокрытые тенета5). Поэтому все осматривай, «да спасешися, аки серна от тенет и яко птица от сети» (Притч.6:5). Серна неуловима тенетами по остроте зрения, почему и имя получила от свойственной ей острозрительности6). А птица, когда она внимательна, по легкости крыльев становится выше злоухищрения ловцов. Поэтому смотри, не окажись худшим бессловесных в охранении себя самого, и запутавшись в сетях, не сделайся добычею диавола, будучи жив уловлен «от него в свою его волю» (2Тим.2:26).

Итак, «внемли себе», то есть внемли не тому, что твое и что около тебя, но одному себе; ибо иное – мы сами, иное – принадлежащее нам, а иное – что около нас. Мы – это душа и ум, поколику мы сотворены по образу Создавшего; наше – это тело и приобретаемые посредством него ощущения; около же нас – имущества, искусства и прочие удобства жизни. Поэтому что значит слово сие? Не плоти внемли, не за плотскими благами гонись всеми мерами, то есть за здравием, красотою, наслаждением удовольствиями и за долголетием; уважай не деньги, не славу, не владычество; не то почитай великим, что служит тебе для временной жизни, и в попечении о сем не будь нерадив о преимущественной своей жизни. Но «внемли себе», то есть душе своей. Ее украшай, о ней заботься, чтобы своею внимательностию предотвратить всякую нечистоту, сообщаемую ей пороком, очистить ее от всякого греховного срама, украсить же и просветить ее всякою красотою добродетели. Испытай себя самого, кто ты; познай, что тело твое смертно, а душа бессмертна; что жизнь наша двояка: одна, свойственная плоти, скоропреходяща, а другая, сродная душе, не допускает предела. Поэтому «внемли себе», не останавливайся на смертном, как на вечном, и не презирай вечного, как преходящего. Не радей о плоти, потому что преходит; заботься о душе, существе бессмертном. Со всевозможным тщанием вникай в себя самого, чтобы уметь тому и другому дать нужное: плоти – пропитание и покровы, а душе – догматы благочестия, благопристойное поведение, упражнение в добродетели, исправление страстей, чтобы не утучнять тебе тела, не стараться о множестве плоти. Но поелику «плоть... похотствует на духа, дух же на плоть: сия же друг другу противятся» (Гал.5:17), то смотри, чтобы тебе, прилепившись к плоти, не уступить большего владычества худшему. Как при взвешивании на весах, если обременишь одну чашку, то непременно сделаешь легкою другую, противоположную ей; так бывает с телом и душою: избыточество в одном делает необходимым оскудение в другом. Когда тело в добром состоянии и обременено тучностию, тогда уму необходимо быть слабым и недостаточным для свойственных ему действий. А когда душа благоустроена и размышлением о благах возвышена до свойственного ей величия, тогда следствием сего бывает увядание телесных сил.

Одна и та же сия заповедь и полезна недужным и весьма пригодна здоровым. В болезнях врачи советуют больным быть внимательными к себе самим и не пренебрегать ничем служащим к уврачеванию. Но подобным сему образом и слово, врач душ наших, сим малым пособием исцеляет страждущую грехом душу. Поэтому «внемли себе», чтобы по мере прегрешения получить тебе пособие от врачевания. Грех твой велик и тяжел? Тебе нужны долгая исповедь, горькие слезы, усильное бодрствование, непрерывный пост. Грехопадение легко и сносно? Пусть уравняется с ним и покаяние. Только «внемли себе», чтобы знать тебе здравие и болезнь души. Ибо многие от чрезмерного нерадения, впав в великие и неисцелимые болезни, не знают даже и того, что они больны.

Велика польза сей заповеди и укрепившимся для деятельности; так что она одна и больных врачует, и здоровых усовершает. Ибо каждый из нас, научаемых сему слову, есть служитель одного какого-нибудь дела из предписанных нам Евангелием. «В велицем... дому, в этой Церкви, суть не точию всякие сосуди злати и сребряни, ...древяни и глиняни» (2Тим.2:20), но и всякого рода искусства. Дом Божий, «яже есть Церковь Бога жива» (1Тим.3:15), имеет своих ловцов, путешественников, зодчих, домостроителей, земледельцев, пастырей, подвижников, воинов. Всем им пригодно сие краткое изречение, влагая в каждого точность в деле и ревность произволения. Ловец ты, посланный Господом, сказавшим: «се, Аз послю… многи ловцы, и уловят их на всяцей горе» (Иер.16:16)? «Внемли» же прилежно, чтобы не убежала от тебя добыча, и чтобы тебе одичавших в грехе, уловив словом истины, привести к Спасителю. Путник ты, подобный молящемуся: «стопы моя направи» (Пс.118:133)? «Внемли себе», не совращайся с пути, не уклоняйся направо или налево; иди путем царским. Зодчий – полагай надежно основание веры, которое есть Иисус Христос. Домостроитель пусть смотрит, «како назидает» (1Кор.3:10), чтобы не было «ни дров, ни сена, ни тростия, но злато, сребро, камение честное» (1Кор.3:12). Пастырь – «внемли», чтобы не опустить какой обязанности, возлагаемой пастырским званием. Какие же это обязанности? Заблудшее обрати, сокрушенное обвяжи, больное уврачуй. Земледелатель – окопай бесплодную смоковницу и обложи тем, что помогает плодородию. Воин – «спостражди благовествованию» (2Тим.1:8), воинствуй «доброе воинство» (1Тим.1:18) против духов злобы, против страстей плоти, приими «вся оружия Божия» (Еф.6:13), не обязуйся «куплями житейскими, да воеводе угоден» будешь (2Тим.2:4). Подвижник – «внемли себе», чтобы не преступить какого-либо из подвижнических законов; ибо никто «не венчается, аще не законно мучен будет» (2Тим.2:5). Подражай Павлу и текущему, и борющемуся, и бьющемуся. И сам, как добрый боец, имей неразвлеченный взор души; те места, в которые удар смертелен, защищай, закрывая руками; не своди глаз с противника. В беге простирайся «в предняя» (Флп.3:13); «тако тецы, да постигнеши» (1Кор.9:24). В борьбе ратоборствуй с невидимыми врагами. Слово требует, чтобы таков ты был в жизни, не расслабевал, не предавался сну, но трезвенно и бодрственно стоял за себя.

Не достанет мне дня, если буду описывать и занятия споспешествующих благовествованию Христову, и силу сей заповеди, сколько она пригодна для всех. «Внемли себе»: будь трезвен, рассудителен, храни настоящее, промышляй о будущем. Не упускай из рук, по беспечности, того, что уже есть; чего же еще нет, может быть, и не будет, не предполагай в том наслаждения, как будто оно уже в руках. Не молодым ли людям свойствен сей недуг – легкомысленно думать, что обладают уже тем, чего только надеются? Коль скоро остаются наедине или среди ночного безмолвия, вымышляют они сами в себе не имеющие существенности представления, удобоподвижностию мысли уносясь всюду, обещая себе знаменитость в жизни, блистательное супружество, благочадие, глубокую старость, от всех почести. Потом, будучи не в состоянии остановить на чем-нибудь свои надежды, простираются к тому, что у людей признается наиважнейшим. Приобретают прекрасные и огромные домы, наполняя их всяческими драгоценностями; присвояют себе столько земли, сколько суетность помыслов отделит им от целой твари; опять, собираемые с сего доходы заключают в хранилища оной суетности; присовокупляют к ним стада, несчетное множество слуг, гражданские начальственные должности, управление народами, предводительство войском, войны, трофеи и даже царскую власть. Перебрав все это в пустых мечтаниях ума, по чрезмерному неразумию воображают, что всем тем, чего надеются, наслаждаются уже как настоящим и поверженным к их ногам. Праздной и беспечной душе свойствен этот недуг – в бодрственном состоянии тела видеть сны. Посему слово, останавливая легкомыслие сердца и надмение помыслов и как бы некоторою уздою сдерживая непостоянство мысли, дает сию великую и мудрую заповедь говоря: «внемли себе», не предполагай несуществующего, но располагай настоящим к пользе своей.

Думаю же, что законодатель употребляет сие увещание и для искоренения следующей обычной нам страсти. Поелику каждому из нас легче любопытствовать о чужом, нежели рассматривать свое собственное, то, чтобы не случилось этого с нами, сказано: перестань со тщанием наблюдать пороки в другом, не давай времени помыслам испытывать чужие немощи, но «себе внемли», то есть обрати душевное око на собственное исследование себя самого. Ибо многие, по слову Господню, замечают «сучец, иже во оце брата..., бревна же, еже есть во оце» их, не видят (Мф.7:3). И потому не переставай исследовать себя самого, точно ли ведешь ты жизнь по заповеди; но не смотри на внешнее, чтоб можно тебе было найти в ком-нибудь достойное порицания, по примеру того жестокого и высокомерного фарисея, который стоял, оправдывая себя и уничижая мытаря. Напротив того, не переставай судить себя самого: не согрешил ли ты в чем помышлением? не поползнулся ли на что язык, предваряя мысли? не совершено ли в делах рук твоих что-нибудь необдуманное? И если найдешь много прегрешений в жизни своей (а найдешь, без сомнения, потому что ты человек), то скажи словами мытаря: «Боже, милостив буди мне грешнику!» (Лк.18:13).

Итак, «внемли себе». Если ты благоденствуешь, живешь светло, и вся жизнь твоя несется по течению, это изречение будет тебе полезно, как добрый советник, напоминающий о судьбе человеческой. И если ты угнетен обстоятельствами, оно благовременно будет услаждать сердце, чтобы тебе от кичливости не превознестись до непомерной гордыни, и с отчаяния не впасть в малодушное уныние. Гордишься ты богатством, величаешься предками, восхищаешься отечеством, красотою телесною, воздаваемыми от всех почестями? «Внемли себе», что ты смертен, что «земля еси, и в землю отыдеши» (Быт.3:19). Посмотри на тех, которые прежде тебя жили в подобной знатности. Где облеченные гражданским имуществом? Где непреоборимые витии? Где распоряжавшиеся празднествами, знаменитые содержатели коней, военачальники, сатрапы, властители? Не все ли прах? Не все ли баснь? Не малое ли число костей осталось памятником их жизни? Загляни в гробы: возможешь ли различить, кто слуга и кто господин, кто бедный и кто богатый? Отличи, ежели есть у тебя возможность, узника от царя, крепкого от немощного, благообразного от безобразного. Поэтому, помня свою природу, никогда не превознесешься. Будешь же помнить себя, если «внемлешь себе».

Опять, ты человек низкого рода, не славный, ты бедняк из бедняков, нет у тебя ни дома, ни отечества, ты немощен, не имеешь насущного пропитания, трепещешь людей сильных, всех боишься, по причине низкого своего состояния, ибо сказано: «нищий... не терпит прещения»7) (Притч.13:8)? Не отчаивайся в себе и не теряй вовсе доброй надежды от того, что в настоящем нет для тебя ничего завидного, но возводи душу свою к благам, какие даны уже тебе от Бога, и какие по обетованию уготованы впоследствии. Итак, во-первых, ты человек, единственное из живых существ (земных) богосозданное. Ужели рассуждающему здравомысленно для высшей степени благодушия недостаточно и сего – быть созданным собственными руками все устроившего Бога? недостаточно и того, что сотворенный по образу Создавшего тебя, доброю жизнию можешь достигнуть равночестия с Ангелами? Ты получил разумную душу, которою уразумеваешь Бога, проникаешь рассудком в природу сущего, пожинаешь сладчайший плод мудрости. Все животные, как водящиеся на суше, и кроткие и свирепые, так живущие в водах и летающие в сем воздухе, тебе порабощены и подчинены. Не ты ли изобрел искусства, построил города, придумал все и необходимое и служащее к роскоши? Не твой ли разум сделал для тебя моря проходимыми? Земля и море не служат ли твоей жизни? Воздух, небо и сонмы звезд не показывают ли тебе своего стройного чина? Почему же малодушествуешь от того, что у тебя нет среброуздого коня? Но есть у тебя солнце, которое в самом быстром своем течении в продолжение всего дня носит пред тобою светильник. У тебя нет блещущего золота и серебра, но есть луна, которая озаряет тебя своим в тысячу раз большим светом. Не входишь ты на златокованные колесницы, но есть у тебя ноги – эта собственная и природная твоя колесница. Для чего же ублажаешь людей, которые накопили полный карман и, чтобы перейти с места на место, имеют нужду в чужих ногах? Не спишь ты на ложе из слоновой кости, но имеешь у себя землю, которая дороже множества слоновой кости, имеешь сладкое на ней упокоение, скорый и беззаботный сон. Не лежишь ты под золотою кровлею, но имеешь над собою небо, сияющее неизреченными красотами звезд. Но это еще человеческое, а есть и другое – более важное. Для тебя Бог между человеками, для тебя раздаяние даров Святого Духа, разрушение смерти, надежда воскресения, Божии повеления, усовершающие жизнь твою, восхождение к Богу, с помощию заповедей, уготованное Царство Небесное, венцы правды, готовые для неуклоняющего от подвигов добродетели!

Если «внемлешь себе», то все сие и еще большее найдешь около себя; и как насладишься настоящим, так не будешь малодушествовать в скудости. Сия заповедь, повсюду находясь перед твоими глазами, будет подавать великую помощь. Например, гнев овладел твоим рассудком, и раздражительность влечет тебя к неприличным речам, жестоким и зверским поступкам? Если «внемлешь себе», то усмиришь гнев, как упрямого и не терпящего узды молодого коня, поражая его, как бичом, ударом сего слова; удержишь и язык, не возложишь и рук на огорчившего. Опять худые пожелания, распаляя твою душу, ввергают ее в неудержимые и нечистые стремления? Если «внемлешь себе», и вспомнишь, что это, в настоящем для тебя сладостное, будет иметь горький конец, это, ныне от удовольствия происходящее в нашем теле, щекотание породит ядовитого червя, который будет бесконечно мучить нас в геенне, и что это разжжение плоти будет матерью вечного огня, – то удовольствия тотчас исчезнут, обратившись в бегство, и в душе произойдет какая-то чудная внутренняя тишина и безмолвие, подобно тому, как в присутствии целомудренной госпожи умолкает шум резвых служанок. Поэтому «внемли себе», и знай, что одно в душе разумное и духовное, другое – страстное и неразумное, и что первому по природе принадлежит господство, а прочему – повиновение и послушание разуму. Итак, не попускай, чтобы когда-нибудь порабощенный ум стал слугою страстей, и опять, не позволяй страстям восставать против разума и присвоять себе владычество над душою.

Вообще же, точное соблюдение себя самого даст тебе достаточное руководство и к познанию Бога. Ибо, если «внемлешь себе» – ты не будешь иметь нужды искать следов Зиждителя в устройстве вселенной, но в себе самом, как бы в малом каком-то мире, усмотришь великую премудрость своего Создателя. Из бесплотности находящейся в тебе души уразумевай, что и Бог бесплотен. Знай, что Он не ограничен местом, потому что и твой ум не имеет предварительного пребывания в каком-нибудь месте, но только по причине соединения с телом находит себе известное место. Веруй, что Бог невидим, познав собственную свою душу, потому что и она непостижима телесными очами. Она не имеет ни цвета, ни вида, не объемлется каким-либо телесным очертанием, но узнается только по действиям. Потому и в рассуждении Бога не домогайся наблюдения с помощию очей, но, предоставив веру уму, имей о Боге умственное понятие. Дивись Художнику, как силу души твоей привязал Он к телу, так что, простираясь до его оконечностей, наиболее отдаленные между собою члены приводит в одно согласие и общение. Рассмотри, какая сила сообщается телу душою, и какое сочувствие возвращается от тела к душе; как тело приемлет жизнь от души, и душа приемлет болезненные ощущения от тела; какие в ней сокровищницы познаний; отчего знанием прежнего не помрачается изучаемое вновь, но воспоминания сохраняются неслитными и раздельными, будучи начертаны во владычественном души, как бы на медном каком столпе; как душа, поползнувшаяся в плотские страсти, губит свойственную ей красоту, и как опять, очистившись от греховного срама, чрез добродетель восходит до уподобления Творцу.

«Внемли», если угодно тебе, по рассмотрении души, и устройству тела; и подивись, какое приличное виталище устроил разумной душе наилучший Художник. Из всех животных одному человеку дал Он прямое положение тела, чтобы по самому наружному виду мог ты разуметь, что жизнь твоя ведет начало свыше. Все четвероногие смотрят в землю и потуплены к чреву, а у человека взор обращен к небу, чтобы он не предавался чреву и плотским страстям, но имел всецелое стремление к горнему шествию. Потом, поместив голову на самом верху тела, Бог водрузил в ней наиболее достойные чувства. Там зрение, слух, вкус, обоняние; все они размещены вблизи друг от друга. И при таком стеснении их в малом пространстве, ни одно не препятствует действованию соседнего с ним чувства. Глаза заняли самую высшую стражбу, чтобы ни одна часть тела не преграждала им света, и чтобы, находясь под небольшим прикрытием бровей, они могли прямо устремляться с горней высоты. Опять, слух открыт не по прямому направлению, но звуки, носящиеся в воздухе, принимает в извитый ход. И высочайшая премудрость видна в том, что и голос проводит беспрепятственно, или лучше сказать, звучит, преломляясь в изгибах, и ничто отвне привходящее не может быть препятствием ощущению. Изучи природу языка, как он мягок и гибок и по разнообразию движений достаточен для всякой потребности слова. Зубы суть вместе и орудия голоса, доставляя крепкую опору языку, и вместе служат при вкушении пищи; одни рассекают, другие измельчают ее. И таким образом, рассматривая все с надлежащим рассуждением и изучая втягивание воздуха легкими, сохранение теплоты в сердце, орудия пищеварения, проводники крови, во всем этом усмотришь неисследимую премудрость своего Творца; так что и сам ты скажешь с пророком: «удивися разум Твой от мене!» (Пс.138:6).

Итак, «внемли себе», чтобы внимать Богу, Которому слава и держава во веки веков, аминь!

1) Берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль.

2) В разуме.

3) Скрытое во мраке.

4) Сердечные намерения.

5) Силки, сети.

6) Греческое слово δορκας (серна) происходит от δερκομαι (вижу).

7) …Бедный и угрозы не слышит.

Прочитано 2743 раз Последнее изменение Вторник, 18 Февраль 2014 22:58
Другие материалы в этой категории: « Беседа 2 О посте 2-я Беседа 4 О благодарении »
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии

 

Духовное окормление Енисейского казачества | Copyright © 2013

Яндекс.Метрика